I am enough. Просто. Ешьте. Еду. - Анастасия Чекмарева

Ближе к ремиссии вы удивитесь, насколько быстро будете отказываться от редких неприятных «вспышек», и их будет всё меньше и меньше.

Понемногу я свыкалась с телом, которое я считала «временным». Я понимала, что да, это моё, у меня это не заберут, «подарив на неделю». Мне становилось всё приятнее быть самой с собой. Теперь мне не требовалось сиюминутное присутствие мужа для нытья после того, как я много съедала.

*

Некоторые люди в «Instagram» мне не доверяли, но я отметила для себя, что мне всё равно. Я очень этому удивилась. Раньше я всегда бурно реагировала на это, вплоть до рёва. «Как же им доказать, что я права??» Но зачем что-то доказывать?

1. Меня радует, что сейчас появляются комментарии в стиле «Анастасия, вы, по-моему, в откате» (потому что тело какое-то «не после восстановления» и так далее). Люди понимают, что всё это такое: «рекавери», «релапс» и прочее – это прекрасно. Хотя сейчас и ошибаются: моё восстановление продолжается. Такая реакция меня радует потому, что когда я действительно ушла в релапс в феврале 2016, то меня только все хвалили за это («Снова пэпэ, ты молодец!», «Ой, ну, слава богу, ты одумалась!»).

2. Я не трясусь над телом, что у меня есть, как это было раньше: «Как же я хорошо выгляжу! Хоть бы не объесться и не съесть что-то неправильное, а то всё пропадёт! Хоть бы отёков с утра не было!»

3. Я ничего не делаю для того, чтобы поддерживать какую-то «особенную» форму. Я сейчас больше своего «идеального» в ОРПП веса на килограмм 10, если не больше, но мне это нравится (да).

4. Помните, я говорила, у меня было будто отторжение от сладкого? Позавчера съела полплитки «Милки» и кучу конфет – всё вернулось. Период «ничего не хочу» прошёл, длился где-то дня 3—4. Было неприятно, но нужно было просто перетерпеть.

5. Есть ли у меня складки на животе? Да, целых 3. Это нормально. Переживаю ли я об этом? Нет.

6. Тело после рекавери у каждого человека приобретает свой уникальный вид – в конце #truerecovery вы это примете. Насколько я могу понять себя, моё тело ещё work in progress. Хотя сама я над ним work не провожу.

7. Теперь я умею говорить «Я люблю тебя», «Я скучаю», «Ты мне нужен/нужна». В расстройстве я не имела желания это произносить, ненавидела это делать. От меня никогда было не дождаться таких слов: я была камнем. Я не говорила их никому. Могла пробубнить что-то раз в год, и то, когда поздравляла с днём рождения. На сегодняшний день я умею это произносить вслух, и говорю, если ощущаю это, в любой день.

Меня просто поразило, что теперь я могла открывать рот, чтобы сказать эти слова. Для меня фраза «Я люблю тебя» была просто потрясающе сложной. Я всегда предпочитала отмалчиваться. Когда мне говорили: «Я так скучаю по ней/нему», я вообще не понимала, как такое возможно. Если, например, мой отец уезжал на пару недель из города, я не чувствовала ничего. «А что мне надо чувствовать, чтобы понять, что я скучаю? Или что я люблю?»

Теперь я начала это говорить практически каждый день: я готова была говорить всем, кого люблю, что они мне нужны, я их ценю и обожаю. Более того, я пыталась всех обнять, подержать за руку. Не помню, кто сказал мне: «Когда ты начинаешь любить себя, ты готов отдавать свою любовь и другим».

*

Я не ограничиваю любую еду, если моё тело меняется.

Моё настроение и отношение к себе неизменны, если я вижу, что на вид я «больше».

Вам не обязательно приходить к беззаветной любви к себе, но к уважению и принятию в конце восстановления вы дойдёте: это один из важных итогов рекавери.

*

Моё отношение к виду тела стало совсем иным по всем параметрам. Ещё осенью, когда сидела на сеансе у психолога в кресле, я говорила, что принимаю себя и понимаю, но когда тело опухает или вижу целлюлит и прочее, то я расстраиваюсь. Но ведь… так не должно быть? Я понимала, что здесь есть «косяк», так как с обычным восприятием тела человек говорит: «Ну, и что теперь?» Со временем всё чаще я начинала отвечать себе именно это.

Перед КД у меня отёки такие большие, что одежда отпечатывается на коже. И это нормально! Моя куртка даже на попу не налезает, но я всё равно в ней хожу и смеюсь прямо по дороге. Да, вряд ли кто-то заметит, что куртка топорщится у меня странным образом, но мне самой смешно, что у меня так выходит, и я становлюсь такой «подушкой».

Я не гноблю себя, не ругаю, не ограничиваю молочные продукты, соль или углеводную пищу22. Я больше не буду делать своему телу плохо, я больше не хочу себя обижать последней ерундой. Я хочу поделиться, что сейчас у меня «отпало», и это – жутко расстраиваться, что тело временно отекает и выглядит иначе, что раньше меня приводило к панике. Мне это даже повышает настроение, когда я одёргиваю куртку. А отпечатки от свитера на руках – вообще последнее нестрашное дело, какое может быть.

Когда мне в панике задают вопрос в стиле «какой кошмар растяжки что делать почему куда деться?!!», я теряюсь. Потому что я никогда с ними ничего не делала. Они были у меня в ОРПП и сейчас. В ОРПП – потому что худела с 64 до 50 килограмм. Сейчас – набрала до 60+. Ну и что? Меня совершенно они не волнуют. Это моя кожа, она так выглядит. Вы можете использовать средства ухода, в любом случае это не запрещено, но я не делала толком ничего.

Как и ничего я не делала, чтобы убрать целлюлит. Он у меня всегда будет, больше или меньше. Я просто устала за все годы ОРПП бороться с этим. Я до того разозлилась на все эти крысиные бега, что крикнула себе: «Всё, хватит, меня это достало!» – и перестала гнаться за чем бы то ни было.

Складки на животе – это нестрашно. Мне требовалось много времени, чтобы привыкнуть к этому. Когда я очень долго сижу, у меня остаются заметные красные полосы на животе. Ну и что? Это нормально! Удивительно, что сейчас я смотрю на те самые складки (которые меня всегда раздражали) и… ничего отрицательного не чувствую. Это же я!